Из прекрасных глаз Фаустины полились слезы, и она разрыдалась; жестокосердный Сен-Фон, взяв в руку свой член, приблизился к ней.
– Чёрт меня побери! – заорал он. – Она плачет? Как я люблю, когда женщины плачут, а они всегда делают это в моём присутствии. Плачь, плачь, моя прелесть, выплачь все свои глаза, и пусть слезы твои оросят мой член. Впрочем, оставь немного в себе: скоро у тебя будет серьезная причина проливать их.
no subject
Из прекрасных глаз Фаустины полились слезы, и она разрыдалась; жестокосердный Сен-Фон, взяв в руку свой член, приблизился к ней.
– Чёрт меня побери! – заорал он. – Она плачет? Как я люблю, когда женщины плачут, а они всегда делают это в моём присутствии. Плачь, плачь, моя прелесть, выплачь все свои глаза, и пусть слезы твои оросят мой член. Впрочем, оставь немного в себе: скоро у тебя будет серьезная причина проливать их.
Однако я воздержусь и не стану рассказывать, насколько далеко зашла в тот час безграничная жестокость человека, который, кажется, ничего так сильно не любил на свете, как осквернять невинность и топтать красоту, когда они находятся в безысходном положении. Слабый проблеск надежды, мелькнувший было в залитых слезами глазах девушки, тотчас обратился в глубочайшее горе, и Сен-Фон своим членом вытер новый поток слез. ©