Ултен, хоть и монах, но ирландский. Большей частью понятливее некоторых "родноверов". Правда, это не избавляет его от заблуждений, свойственных всей его братии :))

Онежский берег по обе стороны Свири, внедрившейся в сушу, казался не слишком высоким. Песчаный, поросший густым лесом...
- Река тут глубока, потому степенна, - знающе проговорил кормщик. - На северном бреге, - молвил он и махнул рукой вдаль, - живут дикие племена, высший их бог - Юмола, его задабривают эти дикари кровавыми жертвами, не брезгуя прирезать не то что мужчину, а и женщину, и даже её дитя. Да минует нас их злоба.
- Ну, не совсем дикие, - поправил купец. - Бьярмы они, этим всё сказано. Другие. Иные, чем мы, словене. Покуда по Неяве шли, сам Волхов нас хранил. Здесь чужая вода. Надо с духами новый договор учинить... - пояснил Жедан. Розмич кивнул. - Эй, Ултен! Ты бы на всякий случай свою книгу почитал, да святым каким помолился, хотя, коли они, как и твой распятый никогда при жизни не ходили морем, так и не помощники нам в этом деле.
- Святой Брандан был знатный мореплаватель! - возразил было монах.
- Вот ему и помолись особенно!!
Затея речей этих не испугалась - за четыре лета и не такого наслушалась. А вот Ултен, с некоторых пор всё время сидевший подле девушки и её ромейской рабыни, выкатил глаза и приоткрыл рот.
- Будто на твоей родине этакого не бывало, - усмехнулся кормчий.
Изумление кульдея сменилось растерянностью, щёки тронул румянец.
- В стародавние времена всякое бывало, - ответил он. - Да и сейчас, если честно, тоже случается. Народ неохотно внемлет голосу разума...
- Какого такого разума? - скривился кормчий.
- Какого-какого... - пробормотал Ултен. - Обыкновенного. Разум, устами священного писания, говорит нам: "Господь милостив. И покуда верим в Господа, никакая тварь тронуть не посмеет. Что тот демон, коему молится дремучее племя, в сравнении с Господом?"
- Что? - нехотя спросил седатый кормщик.
Скотт не обиделся, не насупился. Это раньше, слыша подобные речи, обижался и с головой кидался в спор. Сейчас стал мудрее, да и годы жизни в Алоди, где о Христе и слыхом не слыхивали, научили смотреть на чужое неведенье проще. Потому начал терпеливо объяснять:
- Господь наш всемогущ. Он во стократ сильней любого демона. Коли человек верует в силу Господа - тот спасёт и защитит. Нет у демонов Бьярмии власти над тем, кто зовёт себя христианином, молится и постится.
- Ага. Ты это вон им, - кормчий кивнул в сторону далёкого берега, - расскажи. При случае. Если рот открыть успеешь.
- А ну тихо! - прорычал Жедан. Как только умудрялся, стоя на носу лодьи, слышать все разговоры? - Накличешь ещё!
Кормчий ответил лениво, но смущение в голосе всё-таки слышалось:
- Не накличу. Макушка лета давно миновала, а до осени ещё долго. У бьярмов сейчас иные заботы.
- Всё равно молчи, - гаркнул Жедан. А под нос пробурчал: - И без того слишком хорошо идём. Вот и Онега спокойна, как обласканная жена.

См. http://samlib.ru/g/gawrilow_d_a/00_smertyzasmerty.shtml